Политэкономия энергоперехода

«Коронавирус, распад первой сделки ОПЕК+ из-за отказа некоторых ее членов подписаться под дополнительным сокращением добычи, резкое замедление мировой экономики. 

Все это привело к двукратному падению цен на нефть. Одновременно появление нового вируса вывело на первый план экологическую повестку. Страны и компании начали одна за другой объявлять планы по достижению климатической нейтральности. Резко вырос интерес к возобновляемым источникам энергии, к водородной энергетике. Заговорили о том, что человечество уже прошло пик потребления нефти, и ее уже никогда не нужно будет столько, сколько нужно было до кризиса», - вкратце перечислил ключевые события, определившие лицо года, модератор дискуссии, руководитель медиацентра ИРТТЭК Дмитрий Коптев.

Как заметил партнер компании RusEnergy Михаил Крутихин, на самом деле кризис только сделал уже начавшиеся перемены более видимыми. «Все ожидали, что в конце концов начнется постепенный спад спроса на энергоносители во главе с нефтью, отчасти потому, что ожидали конца большого экономического цикла развития. Цикл уже в общем-то явно находился на спаде, движение шло вниз, но ударил вирус, который стал ускорителем вот этого процесса», - говорит эксперт.

Самое же интересное, что, по мнению Крутихина, произошло – вдруг, вместо того, чтобы принимать какие-то активные меры по восстановлению прежней энергетики, экономики, спроса, правительства ведущих стран мира вдруг решили: «Давайте-ка мы воспользуемся этим моментом для того, чтобы не к старому возвращаться, а построить что-то новое: зеленую энергетику, провести декарбонизацию, перевести энергетику с ископаемых видов топлива на возобновляемые источники».

Впрочем, экологические аргументы могут быть всего лишь прикрытием для более приземленных материй, полагает вице-президент Независимого топливного союза Дмитрий Гусев. «Это не совсем реальные вещи, они не совсем правдивы, но экологические проблемы очень хороши, чтобы играть на общественном мнении», - говорит он. Фактически сегодня это становится новым инструментом контроля стран-потребителей энергоресурсов над их производителями. Раньше эту роль выполняла биржевая торговля – цены на нефть определялись не там, где она добывалась, а в мировых финансовых центрах. Сейчас этот инструмент утрачивает значение и на его место приходит «зеленая» повестка, уверен Гусев.

На сегодняшний день произошла политизация энергетики, соглашается старший научный сотрудник Института «Восток-Запад» Данила Бочкарев. «Если посмотреть на прогнозы, которые в этом году делали европейские компании, те же Equinor или ВР, можно увидеть, что раньше оценки, например, будущего потребления исходили из каких-то экономических моделей, то сейчас они определяются исключительно директивным способом. То есть сначала принимается какой-то сценарий, а потом, исходя из него, делаются оценки», - отметил аналитик.

Исходя из этих фактов, в 2021 году можно ожидать усиления экспорта регулирования со стороны Евросоюза. В частности, напомнил Михаил Крутихин, в рамках так называемой Green Deal разрабатывается таксономия проектов, которая определяет требования к проектам с точки зрения не только их воздействия на окружающую среду, но и того, что этот проект вносит нового в движение к более передовой, более современной энергетике. Уже со следующего года этот документ начнет постепенно вводиться в действие.  

При этом в поле зрения регуляторов попадают не только сами проекты в Европе. «Будут смотреть на то, как данная компания или данный инвестор, который пытается войти в Европу со своими деньгами, проектами, технологиями, ведут себя на родине. То есть будут смотреть на годовую отчетность, есть ли там аудированная глава, где говорится, что вот эта компания в отношении зеленых принципов ведет себя прилично», - говорит Крутихин.

Возникает вопрос, как на это реагировать России. По словам Данилы Бочкарева, сейчас преобладают два полярных подхода. Первый – полное отрицание, в том числе отрицание изменений климата. Второй – предложение сдаться и принять европейские стандарты. «Мне кажется, что ни тот, ни другой не является продуктивным», - отмечает эксперт. Отказываться от углеводородов России, в отличие от Евросоюза, экономически невыгодно. В то же время вводить какие-то отдельные элементы Green Deal, вроде торговли квотами на выброс углекислого газа и действий, направленных на сокращение выбросов, было бы оправданным решением, добавил Бочкарев.